Закатные лучи исчертили кабинет длинными косыми тенями. День безнадёжно катился к концу, а писанины на столе не убывало. Паша умаялся отписывать все обязательные справки и рапорта, матеря про себя кадровый голод в ОВД.
Стоило Карпову уехать в отпуск за границу, его зам попал в госпиталь. Следующим по должности шёл Ромыч, который в итоге стал ио ио. От внезапного повышения обострились его лучшие качества - дотошность и занудство. Он и раньше зудел насчет невыполнения разгильдяем Ткачевым бумажной работы вовремя, а теперь так просто отрывался, настойчиво проявляя намерение исправить ситуацию.
Прочие оперативники, особенно те, кто работал тут много дольше Савицкого, не слишком высоко ставили нового начальника. Его приказы и распоряжения выполнялись формально, но настолько вяло и безынициативно, что даже лояльно настроенная к собственному выдвиженцу Зимина сурово хмурилась на летучках и втайне уже готова была признать, что работа Карпова была куда как эффективней.
Услышав в коридоре недовольный голос Зиминой и одновременно шаги прямо за дверью, Паша сосредоточенно уставился в монитор, сделав очень занятое лицо. Но посетитель оказался приятной неожиданностью.
- Паш, - Пономаренко не вошёл в кабинет, как обычно заходят к коллегам, а проделал это с видом шпиона, уходящего от слежки, и выражение лица у него при этом было загадочное. Паша заинтересованно наблюдал, сразу забыв про все оставшиеся дела.
-Ключ давай! – Ткачёв с готовностью кинул связку. Перспектива провести остаток дня не так скучно, как планировалось, привела его в восторг, хотя он пока и пытался сдержать улыбку.
Довольный своей хитростью Юра ещё только подходил к столу, а Паша уже был полностью готов к встрече, только что не облизывался. Губы сами растянулись в совершенно блядской ухмылке. Будь он котом, вся шерсть его уже стояла бы дыбом. Со стула он одним трудноуловимым движением перетек в расслабленную стойку и замер, опираясь задницей и ладонями на стол. Широко раскрытыми глазами, впитывая каждую мелочь, он, не отрываясь, смотрел, как Юра нахально стягивает футболку и расстегивает джинсы.
Паша, учащенно дыша приоткрытым ртом, расставил ноги пошире – это была отчетливая необходимость хоть немного уменьшить давление в паху и одновременно приглашение подходить ближе и брать без разрешения всё, что угодно.
Казалось, Пашины пальцы сами, без участия помутившегося сознания, нащупывают пуговицы и торопливо расстегивают их, а потом рывком дёргают рубашку с плеч. Паша видел, как Юра жадно скользит взглядом по его груди сверху вниз, куда уходит тёмная густая дорожка. Паша быстро расстегнул пряжку ремня, но дальше не успел – Юра быстро шагнул навстречу, и их пальцы встретились, срывая петлю с болта.
Юра приник губами к его шее, выпуская зубы от нетерпения, и одновременно стягивая вниз вместе с бельём Пашкины торопливо расстегнутые джинсы.
Притягивая Юру к себе обеими руками, Паша увлеченно посасывал мочку уха, втягивая знакомый запах и дурея от него ещё больше. Он уже запустил ладони за его пояс, оглаживая и сминая ягодицы и бессознательно толкаясь бедрами вперед, навстречу умелой руке. Он сейчас мог бы завалить Юру прямо на этот стол, где сидел сам, нетерпеливо ёрзая, если они не успеют дойти до дивана возле двери.